В то время, как Киев при поддержке Запада готовится к повтору хорватской «операции «Буря» 1995 года против Донецкой и Луганской народных республик, менее заметная, но не менее очевидная угроза нависла уже над российскими приграничными регионами.
«На территориях Брянской, Белгородской, Воронежской и Курской областей существует угроза незаконного проникновения на территорию России членов украинских националистический структур, бандитских формирований», – заявил 21 апреля секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев на выездном совещании этой структуры в Воронеже, тема которой была обозначена более чем красноречиво – «О дополнительных мерах по противодействию угрозам национальной безопасности в условиях обострения международной обстановки».
Затем Патрушев призвал руководителей вышеупомянутых регионов и федеральные ведомства к «скоординированной работе по совершенствованию пограничной инфраструктуры и укреплению российско-украинской границы».
Днем позже вопрос, связанный с этими регионами России, был поднят в официальном заявлении пресс-секретаря Госдепа США Мари Харф. «Россия развертывает силы вдоль своей границы с Украиной, посылает туда дополнительные части сверх необходимых для поддержания устойчивого присутствия, – заявила Харф. – Эти силы дают России ее самое большое присутствие на границе начиная с октября 2014. Россия также вновь развернула военные части под Белгородом напротив Харькова». Месседж тут кристально прозрачен – выведите из приграничной зоны, а прежде всего из Белгородчины, наиболее боеспособные военные части, что даст возможность «разгуляться» там даже не особо некрупным бандам с сопредельной территории. Ведь, по сути, большинство российских частей занято прежде всего охраной собственных военных городков и размещенных в них арсеналов оружия и не приспособлены к современной маневренной «малой войне», в отличие от десантных и некоторых мотострелковых бригад, число которых по России весьма ограничено. Число же бойцов ОМОН, СОБР и спецназа прочих силовых ведомств в регионах, как правило, исчисляется считанными десятками человек, чей опыт борьбы с криминальными бандами или командировки в Чечню остались уже в далеком прошлом.
В то же время у батальонов украинских националистов опыт городских боев, в том числе против танков, весьма свеж, а арсеналы оружия благодаря разграблению арсеналов МВД, а затем так называемого «АТО» – широки.
Особое внимание Запада к Белгородчине понятно потому, что именно в пограничном с ней Харькове много лет находится база ультраправой Социал-национальной ассамблеи, на основе уличных боевых отрядов которой в мае 2014 года был создан батальон (ныне полк) «Азов» под командованием главаря социал-националистов Андрея Билецкого. Задолго до Майдана украинские социал-националисты откровенно декларировали желание создания на соседних российских «этнически украинских» землях своих отделений с последующим присоединением этих регионов к «Великой Украине». При отсутствии среди белгородцев, среди которых многие имеют малороссийские корни и даже говорят на варианте суржика, «национально-свидомых» кадров харьковчане обратились к тем русским праворадикалам, которые к тому времени уже вступили на скользкую дорожку борьбы с властью.
Участники белгородского Русского национально-социалистического движения* во главе с Романом Стригунковым, в 2011 году проводившие в своем городе пикеты под лозунгом «Хватит кормить Москву!», присутствовали со своей символикой на «марше УПА» в Харькове 14 октября 2012 года. В свою очередь, на Русский марш в Белгороде 4 ноября 2012 года прибыли представители харьковского Украинского национального союза, в июле-августе 2013 года запустившие в «незалежной» «тренировочные лагеря» для россиян из соседних регионов, собравшие на тренинги по «организации акций гражданского сопротивления» и противостоянию МВД, которые проводил экс-лидер УНА-УНСО Дмитрий Корчинский, несколько десятков русских националистов из целого ряда регионов вплоть до Астрахани. В конце 2013 года бойцы Социал-национальной ассамблеи и Украинского национального союза были в первых рядах «Правого сектора» на киевском Майдане, куда к ним тогда же перебрался и Стригунков, шумно анонсировавший создание там «Русского легиона» и начавший вербовку в него националистов из России. Так что, деятельность украинских праворадикалов в приграничных российских регионах опирается на долгую и кропотливую работу выстраивания связей с местным ультраправым активом.
Свежие комментарии